Преподобный Максим Исповедник: Что значит «цельная личность» и «жить по воле Божьей»?

Православие в Украине

I

Среди великих столпов православного богословия имя преподобного Максима Исповедника, изъяснителя догматов веры, занимает особое место. Он фактически единолично на Востоке поднял вопрос об искажении основ вероучения и мировоззрения в современной ему церковной действительности. Уже позже на его воззвание откликнулся Запад, осудив еретиков. Письменные труды этого святого легли в основу Деяний и вероучительной формулировки (по-гречески называемого «ороса») VI Вселенского Собора (681 г.).

Виднейшие патрологи и богословы называют преподобного Максима «отцом византийского богословия» (протопресвит. И.Мейендорф, В.Лосский, С.Епифанович и др.). Однако большинству рядовых православных мирян имя этого святого ни о чем не говорит, тогда как именно этот святой яснее всего в Церкви раскрыл вопрос, важный для каждого христианина: вопрос согласования воли человеческой с абсолютной и безусловной волей Бога.

Напомним кратко догматическую составляющую событий (ведь знать догматы, пусть даже в кратком изложении, должен каждый православный христианин, а не одни только кабинетные богословы), а затем перейдем к «практической стороне» вопроса.

Христианство всегда рассматривало Иисуса Христа как Единое Лицо, или, говоря языком современной психологии, «цельную личность». Понимание этого единства и цельности сознания дается нелегко, учитывая, что мы исповедуем в Лице Спасителя единство двух полюсов бытия – тварного и нетварного. Иисус Христос одновременно «и Бог Истинный, и Человек совершенный» («орос» IV Вселенского Собора).

Слово «совершенный» означает не только наличие внутреннего совершенства человеческого естества и отсутствие в человеческой природе Христа греховного повреждения. Слово «совершенный» подчеркивает тождество человеческой природы у Христа и у нас, то есть «Он во всем человек, единосущный нам по природе, во всём нам подобен, кроме греха».

И вот тут возник логический вопрос: как в Одном Лице сохранить цельность и неделимость сознания Личности при наличии двух волевых центров? Ведь и Бог обладает своей волей, и человеческая природа – чтобы быть природой, а не муляжом – должна обладать своим волевым импульсом. Неужели эти два импульса могут не противоречить друг другу?

Большинство современных святому Максиму богословов решило этот вопрос примитивно, упростив сложность ситуации. Одни объявили, что при соединении воли Божьей с волей человеческой последняя просто «растворилась» в первой, как капля вина растворяется в море воды. Реально осталась одна воля – Божья. Отсюда учащие так люди получили наименование «монофелитов» (по-гречески «одно-вольники»). Казалось бы, что их решение простое, должно удовлетворять массы и принести Церкви покой. Однако духовный гений преподобного Максима усмотрел в таком решении вопроса угрозу всему православному вероучению.

Христос пришел, чтобы исправить в нас наши природные ресурсы, поврежденных грехом. «Что не воспринято, то не исцелено». Эта аксиома, озвученная еще свт. Григорием Богословом, стала «пробным камнем» догматики.

Из учения монофелитов вытекал страшный вывод: человеческая воля по определению есть зло, и она либо такой останется, либо должна быть уничтожена. Но ведь все, что совершил Христос – имеет отношение к нам. Если в Лице Христа человеческая воля могла быть заменена Божественной, то в лице каждого отдельного христианина это не мыслимо. Значит, каждый отдельный христианин «обречен грешить». Пришествие Христа не принесло никакой пользы человечеству! Ведь если во Христе произошло отсечение человеческой воли, а не исцеление, то Христос не может передать нам обновленную в Нём человеческую волю. Значит, бессмысленны все духовные подвиги, все молитвы, посты, добродетели – воля человека все равно будет активным богопротивным инструментом.

Преподобный Максим твердо настаивал на полноценной реальности двух воль в Лице Христа, но при этом исключал их конфликт. Он объяснял, что не сам по себе волевой импульс в человеке есть нечто противящееся Богу, а греховная порча толкает волю на зло. Сама по себе воля человека может быть свободно направленной на согласие с волей Бога всегда и во всем. Отчего человек иной раз перечит Богу? Оттого, что не имеет в своем сердце любви к Богу, имеет гордыню, самость, считает себя даже «умнее Бога». Человек не готов идти послушно на Крест (как это сделал Христос), и вместо послушания Богу оказывает противодействие.

Это противодействие и называется грехом. Но ведь даже в жизни людей есть примеры жертвенного и безусловного послушания воли Божьей. Святой Максим указывал на пример мучеников первых веков. «Их воля оставалась свободной, однако, была полностью и безусловно покорной воле Бога». Когда человеческая воля ясно осознает и твердо решает принять за руководящее для себя начало волю Бога, между Богом и человеком достигается согласие. Ведь послушание – это тоже акт воли, и «порою оказать послушание есть более волевой акт, чем оказать не послушание» (К. Честертон).

Результатом почти единоличной и упертой борьбы преподобного Максима с богословами-монофелитами стало осуждение последних как еретиков на VI Вселенском Соборе. Этот Собор изложил свое вероопределение языком преподобного Максима (хотя последний и не дожил до самого Собора): «Исповедуем в Лице Иисуса Христа две природных воли (Божественная и человеческая) нераздельно, неизменно, неразлучно. И две природные воли Его Лица не противоположны друг другу (как учили нечестивые еретики!), но человеческая Его воля уступает во всем (!), не противоречит и не противоборствует, а подчиняется Его Божественной и Всемогущей воле»[1].

II

В посланиях апостола Павла принцип отношения христианина со Христом излагается формулой «во Христе». Быть христианином – это не значит «просто верить в существование Иисуса Христа и любить Его». Быть христианином, значит, иметь теснейшее органическое (а не только «духовно-нравственное») общение с Христом. «Вы – тело Христово, а порознь – члены» (1Кор.12:27). «Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело» (1Кор.12:13).

Быть христианином, значит, не «просто верить», а с верой пребывать реально в живом организме Христа – в Церкви. Понятие «тела» подразумевает теснейшее единство частей (членов) этого тела, а также единство жизни всего организма. Но если речь идет о Теле Христа, значит, члены этого дела должны жить жизнью Христа, питаться Его животворящей силой. И каждый христианин в Крещении «умер для себя, чтобы жить для Бога»: «Ибо никто из нас не живет для себя, и никто не умирает для себя. А живем ли – для Господа живем; умираем ли – для Господа умираем: и потому, живем ли или умираем, – [всегда] Господни» (Рим.14:7-8). Как часто приходится слышать возражение, что такая максимальная посвященность жизни Христу «дело монахов и священников», «а простые миряне могут и для себя пожить».

Но апостол Павел категоричен: «Никто из вас ни жить, ни умирать для себя не должен». А писал он для всех христиан, а не для одних монахов и священников. Лишь человек, который полноценно полюбил Христа и готов жить для Него, жить Им – лишь такой человек сможет в своей жизни осознать и примером показать, что значит «добровольное согласие человеческой воли с волей Божьей и смиренное послушание во всём человека Богу».

Таким образом, отвечая на «вопрос кабинетного богословия», святой Максим ясно изложил ответ на жизненно важный вопрос: «Что значит быть христианином»? Он показал, что воля в христианине не должна быть уничтожена, но она должна быть добровольно во всем послушной Богу. Человеческая воля христианина должна для себя черпать силу послушания в человеческой воли Христа. По сути, Максим Исповедник не сказал ничего нового. Он лишь подчеркнул слова апостола Павла, что в каждом христианине «должны быть те же чувства и мысли, что и во Христе Иисусе» (Фил.2:5).

Это и значит «жить Христом», «жить во Христе». «И пусть никто не говорит, что в мире сем невозможно жить по воле Бога! Бог промышляет о совершенно предавшихся воле Его, отказавшихся от произвола своей воли. А если и предстоит и пострадать, и умереть за Слово Его, то это и есть дело христианина в этом мире» (преп. Макарий Великий).

Для христианина не существует «вынужденного греха»[2]. Раскол и разногласие между Богом и человеком вносит грех. Избавляясь от греха, мы становимся «чадами послушания Богу»: «Неужели вы не знаете, что, кому вы отдаете себя в рабы для послушания, того вы и рабы, кому повинуетесь, или [рабы] греха к смерти, или послушания к праведности?» (Рим.6:16)

III

Было бы большой ошибкой разделять в наследии святого его аскетико-мистические труды и догматические. Одна из основных аксиом догматики состоит в том, что «догматика является критерием и мерилом нравственно-аскетической практики, осуществляемой в духовной жизни верующим» (В. Лосский). Максим Исповедник был не только мистик-умозритель, он являлся талантливым систематиком и аналитиком. Именно поэтому все его практические тезисы прямо вытекают из защищаемых им догматических Истин. Можно сказать, что мировоззрение этого человека отличалось редкой для человеческого рассудка цельностью и согласованностью.

Именно в контексте учения Церкви (изложенного устами Максима Исповедника) о воле человеческой и о воле Божьей следует понимать всё нравственно-аскетическое наследие преподобного. Он многократно подчеркивает, что человек должен «освободиться от услаждения чувственным, чтобы наслаждаться созерцанием Божественного».

За крайне негативное отношение к сексуальному началу в человеке (последнее у святого Максима отождествляется с прямым продуктом грехопадения) многие «либеральные богословы» упрекают его в «бракоборчестве», в «скопчестве» и даже в «душевной андрогинности». Но мы никогда не поймем систему мировоззрения святого Максима, если не осознаем, что для него главным мерилом христианина является Христос. Точнее – человеческая жизнь и природа Христа.

Можно суммировать его систему к одной формуле: «Быть христианином, значит, настолько жить Христом, чтобы в твоих мыслях были лишь Его мысли, в твоей жизни была видна лишь Его совершенная и безгрешная человеческая жизнь». Идеализм? Но Христианство и есть религия духовного идеализма, превосходящего и побеждающего силой Христа «реализм» греха в нашей жизни.