После победы революции достоинства первый шагом УПЦ КП стало предложение начать переговоры об объединении, направленное УПЦ МП. Интересно, что УПЦ просьбы о переговорах были переданы неофициально в то время, когда иерархи и священники УПЦ КП вместе со многими другими достойниками убеждали народ не штурмовать Лавру, поскольку это была чистая провокация (о якобы штурме говорили не только российские телеканалы, но и дипломаты на заседании Совета безопасности ООН). Через день, впервые в истории УПЦ, была сформирована официальная комиссия по переговорам с УПЦ КП (ранее были «переговорные группы», «комиссии по подготовке диалога»). Уже само формирование официальных комиссий — это шаг вперед, на языке церковной дипломатии он демонстрирует намерение реально договариваться — если не о немедленном объединении, то о пошаговом достижении единства.
ПОЧЕМУ МОЖНО С ОПТИМИЗМОМ СМОТРЕТЬ НА ПЕРСПЕКТИВУ БУДУЩИХ ПЕРЕГОВОРОВ?
Первое, о чем следует сказать, касается общей атмосферы отношений в религиозной среде Украины. Еще до Майдана были сформированы отношения братского взаимодействия между основными украинскими церквями. За несколько лет до Майдана, предчувствуя неотвратимость изменений, три церкви — УПЦ, УПЦ КП и УГКЦ — сформировали свое христианское видение национальной идеи для всех в Украине сущих (воззвание к 20-летию референдума о независимости, 1.12.2011). Сама идея включала в себя три пункта — святыню прав человека, потому что каждый создан как образ Бога; святыню солидарности, потому что она — начало любви, которой спасаются и личности, и народы; святыню правового государства, потому что Закон, начертанный в сердцах, должен быть закреплен на бумаге и реализован во всех правовых отношениях. За несколько месяцев до Майдана был достигнут полный межрелигиозный мир, и уже было понятно, что каждый должен делать в случае мирных протестов — кто «будет с народом», кто будет давить на власть, кто будет апеллировать к международным факторам. Все это сработало и снизу и сверху. Не без проблем, но сработало. Если эту солидарность в религиозной сфере не смогли разорвать сотни провокаций во время трех месяцев протестов, было бы странно ее потерять сегодня.
Вторая причина моего оптимизма в том, что сегодня изменилось вселенское православие. Церковная Москва чувствует, что фундаментализм и идеология «крепости в осаде» являются неэффективными как в отношениях с другими православными церквями, так и с католиками. Попытка выйти из изоляции, в которой неформально уже 10 лет находится РПЦ, будет означать смягчение в вопросе Украины. Константинопольский патриархат давно согласен собрать де-факто высший орган современного православья — Совещание Предстоятелей относительно украинской проблемы и даже готов провести его в Украине. Если единство достигается через механизм Совещания, который доказал свою высокую эффективность за последние 20 лет при преодолении расколов в Болгарии, в Иерусалимской церкви, то никто, кроме откровенных маргиналов, не протестует и не обвиняет церковное руководство в предательстве геополитических интересов или церковных канонов. 5—9 марта 2014 года очередное Совещание состоится в Стамбуле, и возможно уже летом мы увидим всех церковных достойников в Киеве. Но это будет зависеть от того, будут ли иметь существенный прогресс в переговорах собственно УПЦ и УПЦ КП.
Третья причина оптимизма заключается в новом качестве церковного сознания в УПЦ и УПЦ КП. Когда-то, в 1998 году, Блаженнейший Владимир собрал нескольких верных людей из числа украинцев и четко сказал: «Все, Украина состоялась, мы здесь должны укорениться, должны быть всем для всех (1 Кор. 9: 22), а, следовательно, — украинцами для украинцев». Конечно, были отступления от этой позиции, но в целом УПЦ все-таки удалось проделать значительную эволюцию и стать уже не РПЦ в Украине, а действительно Украинской православной церковью. Во-первых — церковью, а значит — тем общественным камертоном, который обо всем судит с позиции Божьих заповедей. Во-вторых — православной, что значит начать возрождать дело Петра Могилы, с его открытостью ко всему в христианстве, что может быть полезным для киевской традиции. В-третьих — украинской, что на сегодняшний день скорее является все-таки в УПЦ определением гражданства, а не национальной ориентации. В свою очередь УПЦ КП за последнее десятилетие изменило собственное сознание в сторону большей церковности. Это — уже модерная церковь, которая существует как органическая часть гражданского общества, как сообщество сознательных христиан. Национализм исчезает, патриотизм приобретает здоровые формы. Церковь не эволюционирует в сторону музеефикации, а становится горизонтальным единством живых общин. Приобретают распространение современные формы благочестия, и часто УПЦ КП выглядит такой же прогрессивной, как и Православная Церковь в Америке. А, следовательно, УПЦ МП и УПЦ КП сегодня по своему внутреннему состоянию являются пазлами одной картинки украинского православия, и необходимо лишь грамотно их составить. Не нужно ни подгонять, ни обрезать под какие-то унифицированные стандарты. Не должна УПЦ МП стать такой же, как УПЦ КП, или наоборот. Не должны они и подтягиваться до какого-то идеала, предложенного извне (государством, экспертами, вселенским православием). Эти церкви нужны Украине такими, какими они есть — это наше богатство, это наше сокровище внутреннего многообразия. Нужно лишь все пазлы грамотно сложить, увидев в «острых углах» потенциал для более крепкого сцепления, а не преграды на пути к единству. Ведь единство в украинских условиях — это не унификация. Даже УПЦ КП — очень разнообразная, и есть общины, которые служат на церковнославянском, и даже полностью русскоязычные приходы. Многообразие — наше богатство, христианство — наш потенциал единства, украинскость же необходима как воздух именно в тех реалистических формах, которые возможны сегодня.
ЧТО МОЖЕТ РАЗРУШИТЬ ПЕРЕГОВОРЫ?
Первое, чего следует бояться — это провокации. От нас только и ждут телевизионных картинок с битвами за храмы и монастыри, ждут писем протеста от всяких меньшинств по селам, где большинство ушло в УПЦ КП на волне революционного подъема, а меньшинство осталось в УПЦ МП. Следует ясно понять: сегодня единство реально возможно. Лучше несколько месяцев потерпеть, молясь за образумливание церковной власти, чем разрушить общее единство маленькими местными победами. Все руководство УПЦ КП подписалось под такими словами: «Мы призываем епископат, духовенство и прихожан Киевского патриархата в это ответственное время быть мудрыми и уравновешенными. Не воспринимайте никаких призывов к погромам или захватам храмов УПЦ (МП) — преодолеть разделение можем лишь мирным путем, убеждая наших братьев и сестер из Московского патриархата объединиться в единую Церковь». УПЦ МП ценит такую позицию, и имеет надежду, что она будет соблюдена на весь период переговоров. И даже если бы не было переговоров — нам всем необходимо сегодня не разорвать Украину, а поэтому нужна двойная и тройная осторожность.
Также следует бояться перехода диалога в плоскость политическую. На самом деле выигрышным для всех полем являются каноны православной церкви. Одни из них «работают» в пользу УПЦ, а другие — в пользу УПЦ КП! И поэтому умелое использование канонов может обеспечить наработку моделей единства. Случай в Украине ничем особенно не уникальный, удалось объединиться в Болгарии при соблюдении канонов и поддержке Всеправославного Совещания Предстоятелей — удастся и нам. Сегодня мяч на поле УПЦ КП. Они предложили переговоры, они и должны предложить весь пакет предложений — от первого шага до последнего.
И последнее, однако, возможно, самое важное. УПЦ КП долго находилась в международной изоляции, и привыкла работать в своих документах, воззваниях (церковных или ВРЦиРО) на внутреннего потребителя. Отсюда специфический стиль их письма и пропаганды. Они, как польские гусары, не понимают, что вышли на международный уровень и бросаются на российские танки. За РПЦ и РФ — огромный опыт международной работы, и любая вспыльчивость в текстах и действиях может иметь катастрофические последствия не только для УПЦ или УПЦ КП, не только для всех членов ВРЦиРО, но и для Украины. Сегодня Украина может стать примером для всего мира как решать все проблемы в открытом диалоге, грамотно используя международные факторы и внутренний потенциал нашего религиозного богатства, а может стать второй Югославией. Кровь мучеников Небесной Сотни, среди которых, — и мои личные друзья, не должна пропасть напрасно. Мы отвечаем за сохранение этой страны и ее эволюционные перемены к лучшему. Пока что украинским церквям удается быть на высоте своей огромной ответственности и главное — не сорваться, не дать фальшь в нашем хоре, не навлечь беду.
Следовательно, сегодня есть уникальная ситуация, есть реальная перспектива действительно церковного диалога, который может быть признан во всех церковных столицах, в обществе, в церковном народе. Главное — не потерять то, что уже есть сегодня, и в любом случае оставаться братьями как по вере, так и по гражданской позиции. Время услышать слова Шевченко: «Обіймімося, браття!». И будем ли мы иметь завтра формальное единство или оно еще наступит через короткий исторический период — но всегда и во всем мы должны быть братьями. Именно это — главное сегодня как для нас, так и для Украины.
Юрий ЧЕРНОМОРЕЦ
