Моя предыдущая статья «Мы – семья Христова, или "дом терпимости"?», посвященная катехизации, не вызвала, как предполагалось, бурного обсуждения. Однако автор получил несколько реплик от своих собратьев-священников – как в блоге, так и в приватном общении. Говорилось о том, что «ничего нельзя делать резко, по приказу, нужно подходить к вопросу дифференцировано». Но, по сути, все возражения сводились к принципу, который был озвучен одним собратом во Христе: «Невозможно канонические нормы древней Церкви применять к современной церковной действительности».
Собрата следовало бы отправить к чтению эссе протопресвитера Николая Афанасьева «Вечное и преходящее в церковных канонах», где автор прекрасно разделяет каноны на две группы: исторически обусловленные (распределение кафедр, юстиция, церковно-государственные отношения) и, так сказать, «генетические» для Церкви нормы. Вопрос о Крещении – это вопрос, затрагивающий не временное и преходящее, а самое онтологическое нутро Церкви, а потому и вопрос о вере, как об обязательном условии Крещения (ради чего и создан институт катехизации), не может быть рассмотрен как вопрос «исторически обусловленный».
Подходят ли для современной Церкви многовековые правила?
Утвердив этот тезис раз и навсегда, мы уже не станем к нему возвращаться, так как наша статья о другом. Она направлена против модного современного мифа о том, что «у нас все не так, как было в древней Церкви, а потому древние правила просто органически нам не подходят». Действительно, мы видим, что на деле у нас «все не так», но правильно ли мы делаем вывод о причинах этого «не так»?
Большинство из нас кивает в сторону советского периода (это всегда удобно – списывать свои грехи на ошибки и трагедии прошлых поколений). Мол, тогда не было катехизации, потому что ее не допускали, а теперь все изменить непросто. На самом же деле, мы снова видим миф. В советское время действительно боролись с просветительской миссией Церкви, но это не означает, что катехизации не было. Такие видные пастыри того времени, как Дудко, Мень и другие «Мечёвцы» (т.е. духовные чада святого московского иерея Алексея Мечева) совершали катехизацию, и у них не так-то просто было получить Крещение – не потому, что они «боялись», а именно потому, что подходили к этому вопросу ответственно.
Довольно «либеральный» о. Александр Мень в своих письмах Ю. Н. Рейтлингер писал: «Мы положили за твердое правило: Взрослых крестить не ранее, как через год, а то и более, после того, как они заявит о своем желании и начнут изучать христианство. Детей же мы крестим только в том случае, если их родители и восприемники – члены нашей общины или, как минимум, их религиозность нам известна и подтверждена авторитетными свидетельствами». Таким образом, прессинг советской системы не мешал проводить катехизацию достойным пастырям.
Не время, не советский режим, а бездарность и бездеятельность большинства пастырей породили систему «приходского конвейера церковных таинств»
Те, кто проводили катехизацию, создали даже в то нелегкое время, крепкую церковную общину, а не проветриваемый сквозняком времени «приход для прохожан». Указанные случаи (а это далеко не все) свидетельствуют, что причина отсутствия катехизации в нашей церковной жизни находится не вне этой церковной жизни, а внутри неё. Не время, не советский режим, а бездарность и бездеятельность большинства пастырей породили систему «приходского конвейера церковных таинств». Чтобы убедиться в этом, нам достаточно взглянуть на историю Церкви.
Обычно защитники «уже сформировавшейся системы» ссылаются на советские гонения как на фактор, ослабивший катехизацию. Но вот перед нами история первых веков христианства. В самый разгар гонений II века о наличии института предкрещального оглашения в катакомбных (!) условиях свидетельствует в своих апологиях мученик Иустин Философ, а в III веке (также век преследований, гонений, пыток христиан) о системе оглашения подробно пишет в своем «Апостольском Предании» священномученик Ипполит, епископ Рима, и карфагенский пресвитер Тертуллиан. Более того, в III веке в Александрии возникло известное «Александрийское огласительное училище», и хотя многие катехизаторы принимали мученический венец, училище, однако, не распадалось. Таким образом, при здравой внутренней атмосфере внешние неблагоприятные для Церкви факторы не ослабляли, а усиливали ее дисциплину.
IV век вывел церковно-государственные отношения на новый етап. Церковь вышла из катакомб, и быть христианином стало «престижно и полезно». Государство открывало епархии, строило храмы и поощряло обращение всех своих граждан в христианство. Церковь это видела и понимала, что для государства единая религия подданных – это вопрос не столько религии, сколько политики.
Однако поддалась ли Церковь соблазну «принять всех в свои недра»? Нет! Именно в IV веке появились первые письменные Катехизисы, авторства таких великих отцов и учителей Церкви как Кирилл Иерусалимский и Амвросий Медиоланский (здесь мы упоминает лишь дошедшие до нас и переведенные на русский язык катехизисы). Эти отцы оставили нам систематические курсы оглашения, которые свидетельствуют о том, насколько строгой была огласительная система того времени.
Святители Григорий Нисский, Иоанн Златоуст, Августин Гиппонский, Григорий Двоеслов (V век) и другие оставили нам «огласительные слова» и целые циклы Бесед на Священное Писание, из содержания которых видно, что они читались для оглашенных во время великопостовой подготовки ко Крещению. Строгая огласительная система просуществовала в Церкви до самого упадка Византии.
Еще в IX веке, во времена крещения Болгарии, в Византии невозможно было принять крещение «сразу и быстро». «Минимальным» сроком катехизации был Великий Пост – при условии ежедневного (!) присутствия оглашаемых на соответствующих беседах в храме. И по сей день в Греции (пережившей тоже немало кровавых лет гонений и османского ига) катехизация перед Крещением является обязательным условием.
Катехизация перед крещением перестала быть обязательным условием еще в эпоху Единой Руси
Так что же стало причиной почти полной утраты катехизации на постсоветском пространстве?
Чтобы разобраться в этом, нужно найти ответ на другой вопрос: когда катехизация перед крещением перестала быть обязательным условием? Ответ на него может нас ошеломить – это произошло еще в эпоху Единой Руси.
После того, как христианство стало государственной религией на Руси, система предкрещального оглашения отпала сама собой: все граждане уже во втором поколении после Крещения Руси рождались в христианских семьях, обязанных посещать богослужение и слушать слово церковной проповеди. А значит, семьи уже a priori считались воцерковленными. И хотя с реальным знанием своей веры дела оставляли желать лучшего, все граждане, однако, числились членами церковной семьи-прихода. Обвинить общество в полной нецерковности было нельзя.
Задача же катехизации – привить церковность, а уже скорректировать ее должна будет сама церковная жизнь и проповедь. А поскольку все русичи того времени исповедовались, причащались, участвовали в богослужении, то не было опасности, что «младенца покрестят, но реальной церковной жизни не будет». Само государство брало на себя обязанности воспитателя христианской семьи. Все граждане крестились в младенчестве, а значит, стоял вопрос только о послекрещальном воспитании.
В Российской Империи дела обстояли так же, как и в допетровской Руси. Однако – и это важно – в случае обращения в православное христианство иноверца или сектанта или инородца, последнему обязательно следовало пройти предкрещальную катехизацию. Примером этого служит даже сама будущая императрица Екатерина II, которая больше года «изучала веру православную по книгам и поучениям епископов и попов искусных». И это при том, что с общими принципами христианства она уже была знакома, и даже была крещена в протестантизме! Но таких обращений было «по пальцам сосчитать», а потому они не составляли системы.
Когда же кризис в начале ХХ века разбил ту систему, в которой Церковь существовала на протяжении веков, наше пастырство оказалось неприспособленным к новым условиям. И хотя об обязательной предкрещальной катехезе говорили даже отцы и делегаты Поместного Собора 1917-1918 года, должного вниманию этому вопросу не уделили.
В большинстве своем духовенство все делало «по старинке» – как до того всех крестили, так и после 1917 года продолжали крестить «поголовно». Только не учли, что в 1918 году Церковь отделили от государства, а потому уже на официальном государственном уровне не было ни воскресных или приходских школ, ни Закона Божьего в гимназиях и колледжах.
«Опущенный шлагбаум» перед входом в Церковь является сегодня обязательным условием для здоровой церковной жизни
В свете всего сказанного уместен только один вывод: «навязывание» катехизации отнюдь не является «несвоевременным и неоправданным для нашего времени действием». Как раз отсутствие оной есть результат того, что мы живем «прошлым» (когда всех крещенных граждан в обязательном порядке заставляли воцерковляться и изучать Катехизис), а не настоящим.
В наших условиях катехизация есть обязательное и безусловное требование, так как отсутствие государственного контроля за воцерковлением и катехизацией возлагает эту ответственность снова на плечи церковного пастырства.
Именно в наших исторических условиях «опущенный шлагбаум» перед входом в Церковь является обязательным условием для здоровой церковной жизни. Именно в условиях современной нравственной распущенности, религиозного синкретизма, либерализма и «необязательности» в духовной жизни строгие требования для тех, кто готовится принять Крещение, станут стимулом здорового роста и развития церковного организма.
Корень проблемы – не в современных условиях, а во внутренней «разболтанности» нашего духовенства, которое еще со времен Империи видело в «требах» источник своего пропитания. Это – проблема психологии нашего священства, а не проблема «внешних условий».
Мы сами (а не внешние условия) породили такой тип «прохожанина», который обращается к Церкви с просьбой «совершить обряды» тогда, когда его «кудысь петух клюнет». Порочную систему нужно ломать в одночасье!
Священники, которые не готовы меняться и менять принципы своей деятельности – должны «сойти с дистанции» и уступить место тем, кто будет осуществлять канонические принципы Церкви. Иначе Церкви не избежать нестроений.
И не следует оправдываться «допустимым разномыслием». В данном случае мы имеем не разногласие, а недопустимое преступное разделение, так как вопрос касается принципов устройства Церкви. Те же люди, которые говорят о «постепенности и плюрализме», по сути, разлагают Церковь и вносят в нее смуту.
Корень проблемы – не в современных условиях, а во внутренней «разболтанности» нашего духовенства
Задумаемся. Если в одном приходе священник вводит обязательную подготовку, а в другом – крестят «сходу по установленной таксе», то мы, во-первых, формируем диссонанс в сознании нашего народа, а во-вторых, подаем еще неокрепшим искушение «пойти по легкому пути»: вместо изучения веры – «купить» себе статус христианина, утопив его затем в различных грехах, ересях и расколах.
Примеры преступного плюрализма не заставляют себя долго ждать. Буквально на днях ко мне обратились люди с просьбой покрестить младенца на дому в день воскресный. Я согласился, но с условием – сначала крестные восприемники с отцом и бабушкой придут в храм (т.к. младенец грудной, я не поставил этого условия для матери). На это я получил отказ.
Более того, в субботу в 22 часа мне начали звонить родители ребенка, бабушка, а также избранные «крестные» с криками о том, что я им «срываю домашнее мероприятие», что их, крестных «со стажем», никто и никогда не заставлял ходить в храм, а я, оказывается, «устраиваю отсебятину».
На вопрос о том, когда будущая крестная последний раз была в храме на исповеди и знает ли она Символ Веры Православной, услышал ответ: «Мне никто и никогда не задавал таких вопросов и не требовал все это знать. Почему вы ко мне цепляетесь со всем этим?».
Как я мог допустить, чтобы свидетелем веры и воспитателем духовности младенца была допущена такая особь? Но проблема в том, что эти самые особи садятся в свой автомобиль, отправляются в ближайший городок нашей епархии (к примеру, в г. Беловодск) и крестят там ребенка, по их же собственным словам, «без вопросов и проблем».
В итоге создается идиотская ситуация: те, кто поступают правильно – выглядят изуверами, а те, кто попирают все принципы христианства, – в глазах этих самых «прохожан» обретают статус добрых пастырей.
Поэтому только строгая система надзора за исполнением решения об обязательности катехизации перед Крещением может оздоровить наш современный церковный организм. Это не пройдет безболезненно.
Но ведь мы в настоящее время имеем дело с болезнью! А лечить болезнь – занятие, не из приятных. Многих горе-пастырей придется отправить «за штат», ограничив в правах служения. Кто захочет остаться – тем придется переучиваться и перестраиваться. Но современное разложение церковной жизни просто кричит нам о том, что оставлять все, как есть, – преступно!
Игумен Феогност (Пушков)
