Фома
Советский период принес Церкви не только разрушения, но и более полуторатысяч канонизированных святых мучеников за веру. Новых святых, не ставших, однако, широко популярными в народе. Почему о них подчас ничего не знают даже верующие люди и как относиться к спорам вокруг их канонизации — об этом мы решили спросить протоиерея Николая Доненко, автора нескольких книг о новомучениках, члена Синодальной комиссии Украинской Православной Церкви по канонизации святых. Отец Николай редко появляется на публике, чаще всего он занят исторической работой или своим священническим служением. Нам удалось пообщаться с ним на богословской конференции «Бердянские чтения», прошедшей в Украине 30-31 августа 2011 года.
1. Отец Николай, чем для себя вы объясняете отсутствие широкого почитания новомучеников даже среди верующих людей?
— Все просто: им нет места в обществе потребления, даже среди «верующих потребителей». Увы, люди сегодня все воспринимают как товар — святую воду, Божью благодать, помощь святых. Любая святость, любая культура, любое искусство определяются и измеряется деньгами. Тебе предлагается что угодно — бои без правил, конкурс красоты, японская кухня, все виды конфессий и любые таинства. Для потребителя сделают все, что он захочет: хотите, монаха вызовем для духовной беседы, хотите — девочку на ночь, хотите — закажем вам тайский массаж. Правильно сказал Александр Солженицын: когда подняли железный занавес, первым делом хлынула на нас всякая гадость.
Подвиг новомучеников в полной мере, к сожалению, не востребован. А ведь это – школа жизни и спасения, это лучшие педагоги нашей истории, представившие живой пример, как нам жить и умирать в экстремальных условиях,
показавшие всей своей жизнью и смертью, как сохранить верность Христу. Но, к сожалению, как мы видим, часто акценты сбиваются, и в лице мучеников и исповедников люди видят не столько подвиг веры и верности Христу и Его Церкви, сколько то, чем они могут быть им полезны в тех или иных жизненных обстоятельствах. Например, святитель Лука, великий архиерей всей своей жизнью исповедовавший Христа, привлекает людей, порой, не блистательным примером верности и стояния в Истине, а тем, что он – врач и, стало быть, может исцелить. Да, может. И исцеляет. Но главное все же в его жизни, ставшей уже житием, это безукоризненное исповедание православной веры, самоотверженная борьба за каноническую Церковь. И вот за этот подвиг, я в этом убежден, Господь наделил его даром исцеления и чудотворения.
2.Парадокс, но среди новых святых есть прямые оппоненты тогдашнего патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского). Как после этого относиться к митрополиту Сергию, который считал, что лучше пойти на компромисс с советской властью, но сохранить церковную организацию. Кто в таком случае прав — митрополит Сергий или его оппоненты, канонизированные церковью?
— Любая полемика внутри Церкви — это позитив. Вспомните, даже апостол Павел говорит, что «между вами должны быть разногласия, чтобы объявились искусные». Мы все находимся в одном пространстве, но у нас могут быть разные точки зрения. Потому что есть что-то большее, что нас объединяет и не дает нам выйти за церковную ограду. Ведь и среди тех, кто остался с митрополитом Сергием, тоже есть новомученики. Например, священномученик Анатолий, митрополит Одесский, священномученик Фаддей, архиепископ Тверской, священномученик Аркадий, епископ Бежецкий, и многие другие. Это аскеты, богословы, оставшиеся верными Христу до конца. Кстати, до своего заключения священномученик Анатолий состоял в Синоде, который возглавлял митрополит Сергий Страгородский.
Любое противопоставление привлекает внимание, на определенном этапе помогает понять происходящее, но более подробное изучение истории раскрывает нюансы и выявляет подробности, которые помогают нам избежать излишней категоричности.
3. Некоторых репрессированных священнослужителей не канонизируют из-за того, что в их следственных делах сказано, что они признали себя виновными или отреклись от веры. Однако следователи НКВД не отличались чистоплотностью в ведении дел и вполне могли очернить честного человека, чтобы выслужиться перед начальством. Можем ли мы доверять этим документам?
— Можем. Объясню почему. О мучениках мы узнаем из актов гонителей. Древние мартирологии составлены именно на основе таких актов. Для христиан было важно, как мученичество зафиксировано у гонителей: принесли ли мученики жертву языческим богам или не принесли. И для гонителей важно было зафиксировать, что они смогли сделать с той или иной жертвой.
Если ко всем источникам относится с такой подозрительностью, то почему мы можем верить другим источникам? Например, что священнослужитель, или епископ, или монах вел себя на допросах безукоризненно. Может, это была какая-то внутриведомственная игра с таинственными целями и непрозрачными задачами? Другими словами, такая подозрительность очень опасна.
4.Но ведь так было не всегда, есть случаи когда следователи подделывали-таки протоколы.
— Были подобные факты. Некоторые особо предприимчивые следователи не вызывали заключенного, а сами писали вопросы и ответы, а потом подделывали подпись. Я находил такие дела, а также и те дела, которые заводились на самих следователей, нарушивших социалистическую законность, где они признавались в таких подлогах.
Но даже при этих оговорках нельзя забывать, что позиция исповедника и мученика всегда очевидна. Один из примеров — новомученики Бердянска. После долгих пыток священномученик Виктор Киранов сломался и дал признательные показания. Вернувшись в камеру, он понял, что произошло, и раскаялся. То же самое происходит и со священномучеником Михаилом Богословским. И они пишут заявление, в котором утверждают: все показания были выбиты, следствие велось под давлением. Дело идёт на повторное расследование. В итоге их осудили, но гораздо позже, чем собирались следователи.
Нечто подобное было и в жизни святителя Луки (Войно-Ясенецкого). В протоколах одного из его допросов он заявляет что-то вроде того, что «я дам завтра показания о своей антисоветской деятельности о своих контрреволюционных взглядах, о тех людях, с которыми я общался на эту тему». Но дальше в уголовном деле никаких подобных текстов не встречается. Я стал более подробно сравнивать даты. Оказалось, что после этого его признания ему заменили следователя. Ответ очевиден: святитель Лука пришел в камеру, он понял, что произошло, и отрекся от сказанного под давлением.
Да, действительно, человек слаб, человек может падать. Вопрос лишь, встанет ли он после падения. Очевидно, что после этого у святителя Луки состоялся какой-то темпераментный разговор и следователя заменили. И больше исповедник никогда не шел на поводу у гонителей.
Есть и другие примеры. Выдающийся архиерей Русской Православной Церкви архиепископ Феодор (Подзеевский), человек, который долгое время был одним из главных борцов с обновленцами, после ареста очень изменился. По допросам видно, что его продавливали по каждому вопросу, и постепенно, сантиметр за сантиметром, он уступает следователям НКВД. Болезненно, трудно, но уступает, пока окончательно не сдается…
До правды всегда можно докопаться. Для этого нужно анализировать документы и реконструировать события. Иногда, конечно, нужна будет и графологическая экспертиза. Но всё это можно сделать, и это делается.
5. Отец Николай, а Вы сами ощущали когда-нибудь заступничество тех, о ком пишиште? Что вообще может дать современному человеку почитание этих святых?
— Вы знаете, если бы не помощь этих святых, я бы вообще не смог заниматься этой трудоемкой и достаточно хлопотной работой. Потому что сам знаю точно, что я — человек грешный и отчаянно нуждаюсь в помощи святого.
Почитание святых делает человека причастным церкви как к мистическому Телу Христову. Ведь святость – это призыв для всех нас. «Будьте святы, как свят Отец ваш небесный», – говорит Спаситель. «Стяжите Дух Святой», – учил преподобный Серафим Саровский. Святые дают нам пример, как воплощать эти заповеди. Кроме того, они наши небесные помощники и покровители на этом пути к Небесному Царству.