Председатель Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин прокомментировал опубликованное недавно Открытое письмо к отцу Иоанну Охлобыстину с призывом вернуться к священнослужению. Также отец Всеволод высказал свое мнение об опасностях для священнослужителей, находящихся в длительных запретах, или уделяющих большее внимание светской деятельности, в ущерб своей духовной жизни.
Отец Всеволод, не могли бы вы прокомментировать появившееся недавно Открытое письмо к отцу Иоанну Охлобыстину, призывающее его вернуться к священнослужению и ставящее вопросы о том, стоит ли отцу Иоанну и дальше заниматься своей нынешней актерской и общественно-политической деятельностью?
- На мой взгляд, поставленные в письме вопросы вполне оправданны. Запрещенный в служении священник, перед которым Святейшим Патриархом был поставлен выбор: оставаться актером или вернуться к служению - наверное, всерьез раздумывает над тем, что делать дальше. В церковной традиции такое раздумье, наверное, должно предполагать покаяние и прямой ответ на вопрос: хочет ли человек оставаться верным пастырскому призванию. И этот вопрос письмо хорошо актуализировало. Посмотрим, что на него ответит отец Иоанн. Оставить без ответа такое письмо, наверное, было бы странным.
Отец Всеволод, в чем, по-вашему, заключается опасность нынешнего состояния отца Иоанна, да и вообще опасность состояния любого священника, долго находящегося в запрещении?
- Я не судья отцу Иоанну. Я не знаю, что у него происходит в душе, близко мы не знакомы. Поэтому давать оценку мне сложно, это, наверное, и не мое дело. Но из многих других случаев я знаю, что когда человек внутренне свыкается с мыслью о том, что находится под запретом, и перестает помнить о своем пастырском призвании - а такое состояние может длиться десятилетиями - для пастыря это становится духовным тупиком. Я бы не хотел в таком состоянии оказаться.
В чем заключается опасность для священника, который начинает уделять больше времени не священнослужению, а "мирским попечениям": коммерческой или общественно-политической деятельности? Даже если такой священник не находится под запретом.
- Не секрет, что сегодня многим священникам приходится значительную часть времени посвящать административной работе, строительству, поиску средств для прихода. Само по себе это не вредит, если сохраняется связь с молитвой, с богослужением, с духовничеством, с пастырским самосознанием. Конечно, практических забот, связанных с общением со светскими людьми, у священника и даже у архиерея много, но они не должны поглощать человека полностью. Опасность появляется тогда, когда тебе более комфортно среди светских людей, чем среди своих собратий в Церкви. Это постепенно разрушает внутренний мир христианина и уводит его от правого пути. Тем более это касается священнослужителя. Я помню по себе, как тосковал по богослужению во время систематических разъездов, когда еще работал в Отделе внешних церковных связей, и буквально бежал на воскресную службу в той или иной точке мира, чтобы принять в ней участие.
Вслед за Открытым письмом, в блогосфере началось голосование по вопросу: "Нужно ли отцу Иоанну Охлобыстину вернуться к священнослужению?". Первое место среди ответов заняло мнение, что отец Иоанн должен сам решить, когда наступит время его возвращения к Престолу Божию - так проголосовала почти треть опрошенных. Но на втором месте оказался ответ: "Такой священник вообще не нужен Церкви" - так ответила почти четверть проголосовавших. Признаюсь, для меня это стало шоком, чтобы священнику отказывали вообще в праве вернуться. Как вы могли бы прокомментировать такие результаты опроса блоггеров?
- Церковная и околоцерковная блогосфера иногда искаженно представляет палитру мнений, существующих сегодня в Церкви. Но мне думается, что в этом случае картина достаточно объективная. Я со многими людьми беседовал об этой ситуации. Действительно встречаются люди, которые хотели бы вновь видеть отца Иоанна священником, но и много есть людей, испытывающих тотальное неприятие этого человека. Возможно, отцу Иоанну сейчас стоит более прямо, более искренне, более откровенно сказать церковным людям о своем уповании, не уходить от ответов на прямые вопросы, чтобы люди смогли лучше разобраться с тем, что происходит с ним.
