Часто приходится сталкиваться с мнением, что икона может быть писана только на доске, только красками (желательно яичной темперой), с соблюдением таких-то и таких-то обрядов и ритуалов. А вот полиграфическая иконка, исполненная на картоне, это и не икона вовсе. Вплоть до того, что один коллега, по его словам, приходя в храм, не прикладывается к таким образам. Я, конечно, с трудом представляю себе человека, который чинно входит в церковь, шествует к аналою, склоняется над ним, анализирует (писанная/неписанная) и вдруг отскакивает как от чего-то скверного.
Ну да ладно. Как бы то ни было, но в церковной среде к полиграфии отношение, так или иначе, не такое, как к иконе, созданной при помощи красок. Хотя церковная практика, кажется, этого не замечает.
Чем же всё-таки объясняется негативное отношение к полиграфии и другим современным способам воспроизведения изображения?
Во-первых, излишним консерватизмом, свойственным в той или иной мере любому церковному человеку. Но стоит напомнить, что в XVI веке, например, такой же негатив вызывала и деятельность первопечатника диакона Ивана Федорова, вплоть до гонений. Однако сейчас мы вполне спокойно пользуемся печатной книжной продукцией (впрочем, и во времена Ивана Федорова далеко не все православные страдали технофобией).
Отдельно стоит оговориться о недостаточной корректности словосочетания «писанная красками» как противоставление полиграфии. В конце концов, полиграфия работает тоже с краской.
Во-вторых, против печатных икон имеются, так сказать, технические возражения – печатная продукция недолговечна. Но с современными же техническими возможностями этот недостаток тоже можно обойти. Сейчас весьма часто отпечатанную на хорошем картоне икону приклеивают на доску и покрывают лаком или ламинатом. Такие иконы довольно долговечны, не в пример многим «писанным».
В-третьих, имеются и псевдофилософские возражения. Дескать, писаная икона — это образ Божий, а отпечатанная с неё репродукция — это «образ образа». Но в таком случае, термин «образ образа» можно отнести к любому списку с почитаемых икон.
В-четвертых, утверждения о «недостаточной святости» исходят иногда и из иконописной среды. Но эти возражения часто диктуются эгоистичными соображениями отдельных иконописцев, желающих просто выгоднее продать свою работу. Конечно, иконопись — это тяжелый труд, и он не всегда ценится по достоинству. Конечно, любой труд достоин оплаты. Но это ни в коем случае не должно быть основанием для претензий на монополию.
С другой стороны, горе-ремесленники, проповедующие слепое следование старинным прорисям, сами убивают всякое творчество, и в данном случае многократное полиграфическое тиражирование неких образцов есть логическое следствие такого подхода.
Конечно, техническая возможность многократного воспроизведения икон ещё не до конца осмыслена Церковью
Есть множество камней преткновения в этом явлении. Ведь массовая продукция волей-неволей принимает в себя все минусы массовой культуры: усреднённость, безвкусица и т.д. Достаточно посетить любую церковную лавку – ядовитость красок, блёстки и прочий «гламур». Но это «болезни роста», ведь есть и прекрасные образцы – это тоже важно помнить.
Как видим, возражения против «полиграфических» икон часто не обоснованы.
Однако давайте посмотрим, какие требования предъявляет к технической стороне изготовления иконы 7-й Вселенский Собор, восстановивший и обосновавший иконопочитание: «...святые иконы, написанные красками и из дробных камений и из другого способного к тому вещества устрояемые».
Итак, речь идёт о красках, мозаике или «другого способного вещества». Очевидно, что никаких ограничений в технике изготовления иконы нет. И это совершенно справедливо, поскольку мы чтим не доску, не краски, не лак, но сам образ Божий (Богородицы и святых), который возводит наш ум к Первообразу.
В этом контексте, достоин почитания любой образ – писаный ли красками, выложенный ли мозаикой, изваянный ли в камне, отпечатанный ли типографским или иным способом, отображенный ли на мониторе компьютера. Главное, чтобы он приближал нас к Богу.
