Можно ли узнать, сколько церквей было в Украине в 1991 году и сколько стало сейчас? Создается впечатление, что рост их количества ведет к падению морали.
Готов выслушать тех, кто возьмет на себя смелость утверждать, что я заблуждаюсь.
В. И. ВИДСОТА, Зимогорье Луганской обл.
Уважаемый Виктор Иванович, возьму на себя смелость полагать, что вы заблуждаетесь.
К началу 1991 г. на Украине насчитывалось около 10 тыс. религиозных организаций (общин, монастырей, воскресных школ, епархиальных управлений, издательств и т.д.). Как сообщил «2000» первый замглавы Госкомнацрелигий Виктор Воронин, сегодня в государстве легально действует 35 861 легальная религиозная организация. Самая крупная деноминация – Православная церковь. Московский патриархат (УПЦ-МП) объединяет 12 251 организацию. Далее следует Киевский патриархат (УПЦ-КП) с его 4508 организациями, по данным комитета. Однако учитывая, что в УПЦ-КП практикуется регистрация нескольких (часто фиктивных) общин по одному юридическому адресу, можно утверждать, что приходов в действительности меньше.
Конечно, это дает весьма отдаленное представление о количестве верующих в обществе. Ведь община – это и 5 старушек в отдаленном селе, и сотня-другая постоянных прихожан столичного собора. По данным Центра им. Разумкова православными себя называют 68,1% граждан Украины, грекокатоликами – около 7,6%, протестантами – 1,9%, мусульманами – 0,9%, католиками – 0,4%, иудеями – 0,1%. Еще 7,2% опрошенных назвали себя просто христианами, а 13,2% не отнесли себя к какой-либо религии (risu.org.ua).
О роли церкви в жизни общества стоит судить скорее не по количеству верящих в Бога (ибо «и бесы веруют, и трепещут» (Иак. 2:19)), а по числу верящих Богу, т.е. следующих проповедуемым религиями моральным принципам – заповедям. В этом случае более приближенно описывают ситуацию другие данные Центра им. Разумкова: не менее раза в неделю посещают церковь 15,7% жителей, раз в месяц – 20,8%, только на религиозные праздники – 50,4%. Однако «посещение на религиозные праздники» вполне может подразумевать и «освящение колбасы» на Пасху, поэтому последнюю цифру вряд ли стоит рассматривать всерьез. Впрочем, и 15,7% «регулярно посещающих» представляется крайне сомнительным, учитывая статистику Госкомнацрелигий.
А вот к данным исследования, проведенного в феврале компанией TNS по заказу Лаборатории законодательных инициатив, по которым 67,1% украинцев доверяет церкви, следует отнестись с большим доверием. Ведь в данном случае участникам опроса предлагали альтернативные варианты ответов (президент, парламент, армия, СМИ и т.д.). К тому же можно было одновременно называть несколько предпочтений. На втором месте по уровню доверия (но с большим отставанием) оказались украинские массмедиа 46,4%. Но насколько адекватно они (пользующиеся, как видим, достаточно высоким общественным доверием) отвечают запросам большей части общества? Возьмем, к примеру, телевизионные СМИ – самое мощное средство формирования массового сознания.
В киевском приложении к «2000» – «Уикенде» публикуются телепрограммы 28 каналов, входящих в т. н. социальные пакеты, а также 14 иностранных телеканалов. Но для чистоты эксперимента оставим только социальные. В сумме длительность их вещания за неделю составляет около 4450 часов (или 267 тыс. мин. – запомним это число).
Я взял номер еженедельника от 7–13 марта, приходящийся на первую неделю Великого поста – одну из самых насыщенных событиями для верующих. И как же это отражено на ТВ?
Ежедневно с 06.00 до 06.10 (обратите внимание на время суток, выделяемое для религиозного вещания!) на «Эре» идет «Утренняя молитва». Та же «Эра» трижды в неделю с 06.45 до 06.50 знакомит зрителей с «Православным календарем». А в субботу за ним следует получасовый обзор событий за неделю «Мир православия».
На «Киевской Руси» ежедневно с 20.45 до 21.00 о. Андрей Ткачев читает удивительные по глубине и образности проповеди «На сон грядущим». С 05.50 до 06.00 по будням на том же телеканале за «Садом божественных песен» следует «День ангела».
«Киев» с 04.00 до 04.10 шесть раз в неделю демонстрирует мультсериал «Клуб Суперкниги». Еще раз в неделю его можно посмотреть на «Тонисе». С 06.30 до 7.00 пять раз в неделю на «Тонисе» можно услышать «Победоносный голос верующего» пастора Кеннета Коупленда и один раз «Благую весть» от другого заокеанского миссионера – Рика Реннера.
УТР с 07.20 до 07.30 дважды в неделю показывает мусульманскую передачу «Минарет», а с 15.15 до 16.10 по будням транслирует программы телекомпании «Глас».
TVCI дважды с 21.30 до 23.45 показал д/ф о воцерковившейся великой актрисе «Инна Чурикова. Божья печать».
По субботам с 9.40 до 10.00 «Первый» транслирует «Слово пастыря».
Итого – 885 религиозных минут в неделю. C учетом рекламы – и того меньше.
Вы, уважаемый Виктор Иванович, пишете: «Особенно трудно мне понять тот факт, что религиозные проповеди и религиозные деятели оккупировали СМИ». Думаю, гораздо легче вы воспримете данный «факт», когда обнаружите, что размеры «оккупации» составляют лишь 0,3%. При этом часть этих трех десятых процента приходится на протестантские проповеди. В большинстве своем народу нашему непривычны манеры американских пасторов, отчего их КПД в деле воспитания общественной морали стремится к нулю. Да и некоторые православные передачи (как, например, официозный «Мир православия») настолько скучны, что сродни практикам мазохизма. Что, как вы понимаете, также не способствует укреплению нравственного здоровья нации.
Вот и получается, что оставшиеся 0,2% эфира противостоят валу передач наподобие «Секса с А. Чеховой», «Дома-2», «Основного инстинкта», «Азбуки секса», «Звезды стриптиза», «Спокойной ночи, мужики!», «Шустер Live», сериалов вроде «Реальных пацанов» и ряду фильмов, кокетливо помеченных красными квадратиками.
В чем можно с вами согласиться, так это в том, что «наши представители власти пошли в храмы креститься… а на экранах телевизоров женщин раздели до «опупения». Действительно, чего можно ожидать от телевидения в целом, если даже те хозяева информационных телеканалов, которые на всенощных держат иконы, в дневное время (!) рекламируют «яскравий оргазм», «незабутній секс», «неймовірні пригоди в ліжку» и «швидке відновлення для повторних сексуальних подвигів». Но это для школьников.
Домохозяек же «магазины на диване» беспрерывно искушают (что считается тяжелейшим грехом) сомнительного качества «неймовірно бездоганними сенсаційними приладами» (а культ потребления, как известно, традиционные религии также не жалуют). Во время вступительных кампаний абитуриентов учат, как правильно стучать на тех, кто пользуется шпаргалкой (списывать, конечно, нехорошо, но стоит ли избавление от нечистого на руку конкурента чистоты юной души?). Даже новости для отцов семейств начинаются на «первых информационных» не с актуальной для них – отцов – информации, а с жареного и кровавого – теракта в далеком пакистанском селении или наезда пьяного водителя на ограду Верховной Рады.
Конечно, кроме СМИ есть и другие способы воздействия на общество (сила искусства, воспитание в семье и школе, отношения в трудовых коллективах и т. п.). Но при современном развитии информационных технологий и, главное, в рамках той модели общества, которую мы избрали в 1991-м, их роль ничтожна. Да и внутри этих сфер Слову Божьему места особо не находится.
В милые вам (в чем-то и мне) советские времена гуманитарные отношения определял Моральный кодекс строителя коммунизма. Поясним нашим молодым читателям, что это был свод нравственных принципов, выработанных правящей партией – носительницей официальной государственной идеологии. Но собственно идеологическими в нем были лишь полтора пункта из двенадцати. Под остальными вполне мог бы подписаться и пророк Моисей (Моше, Мозес, Мусса). 21 год назад, с отменой 6-й статьи конституции СССР, моральный кодекс утратил силу. Новый же в эпоху плюрализма вряд ли возможен. Как написал недавно в «2000» Александр Леонтьев, «кодекс демократии, присланный нам взамен утраченного кодекса строителя коммунизма, диктует нам свободу как свободу от норм морали. И политкорректность – как запрет касаться моральных проблем».
Не в том ли корень поднятой вами проблемы?
P.S. У церкви, безусловно есть свой моральный кодекс. Но она в нашей стране не то что не «руководящая и направляющая сила общества», но институт, которому государство отказывает даже в статусе юридического лица.
Дмитрий СКВОРЦОВ
