Лишь на четвертом году пребывания владыки Ионафана на Тульчинской кафедре журналисты епархиальной газеты «Православный собеседник» смогли окончательно уяснить для себя, что «архиепископ Ионафан – принципиальный сторонник административно-канонического единства УПЦ с московским патриаршим Престолом» (http://www.vladyka-ionafan.ru/events/2010/08/12).
Я могу понять четырехлетнее недопонимание газетчиками позиции их начальника, потому что даже из последнего его интервью печатному органу епархии так и не становится ясно, какой же смысл вкладывает его высокопреосвященство в понятие «каноничность единства».
Иерарх признается: «Я не отношу себя к сторонникам придания УПЦ нового качества – статуса автономной Церкви, поскольку он может существенно сузить ее нынешние реальные права широкой автономии. В частности, Украинская Церковь может лишиться права избрания своего Предстоятеля: последний уже не будет тогда напрямую избираться украинским епископатом, но будет поставляться в Киев исключительно одним благословением Святейшего Патриарха нашей Матери – Русской Церкви».
Надеюсь, в течение следующих четырех лет вл. Ионафан найдет возможность пояснить, чем же так ужасно благословление патриарха. Но если только тем, что данная процедура менее демократична, чем избрание епископатом (хотя не праведный ли Иоанн Кронштадтский указывал, что «демократия – в аду»?), то отчего не усовершенствовать и последнюю? Пусть, например, правящий архиерей в пределах Тульчинской и Брацлавской епархии выбирается местным клиром из исключительно местных монахов. И тогда, должно полагать, победит тот, кто посулит Брацлаву самоуправление с правами широкой автономии.
Владыка, правда, делает оговорку: «Одновременно я являюсь принципиальным противником предоставления УПЦ автокефального статуса, ибо, в таком случае, и Ваш собеседник, и весь Народ Божий в Украине будут лишены чести пребывания под омофором Святейших Патриархов Московских и всея Руси, равно они будут лишены и прямой его защиты и покровительства». Но из сказанного архиепископом ранее так и не ясно, в чем он видит суть патриаршей защиты. Ведь исходя из той мизерности полномочий, которые отводятся предстоятелю РПЦ уставом УПЦ, это покровительство просто неосуществимо.
Так, в последние годы на Украине произошел целый ряд отставок и рукоположений, будоражащих упомянутый (надеюсь, не всуе) народ Божий. В связи с этим десятки прошений, подписанных тысячами верующих, были направлены патриарху. Но руки-то у святейшего оказались связаны – нынешнее административное устройство не дает предстоятелю Русской церкви прямого административного права влиять на поставление украинских епископов и изменять решения соборов и синода УПЦ. В то же время право избирать патриарха РПЦ украинский епископат имеет. Справедливо ли?
Его высокопреосвященство совершенно верно прогнозирует, что «в условиях нестабильной политической и конфессиональной ситуации, проявлений национализма и языковых ограничений, «искомая» автокефальная Украинская православная церковь станет лабораторией для дальнейших бредовых «объединительных» или разъединительных проектов, послушным инструментом безответственных политиков; лёгкой добычей для зубов харизматических миссионеров-иноверцев и, что особо прискорбно, «полигоном» для возникновения самых экзотических новейших расколов по национально- историческому или культурному признаку, «диким полем» для длительных гражданских междоусобиц». Но не показали ли годы оранжевой чумы, что такой лабораторией едва не стала и каноническая, но «широкоавтономная» церковь. Вспомним хотя бы о зарождении в окружении епископа Александра (Драбинко) некоей «киевской идеи», подпитываемой откровениями идеологов украинского фашизма и профессиональных русофобов. В конце концов, не владыке ли Ионафану не знать, что лишь благодаря случаю (уверен, не в мирском его понимании) и смелости представителей Одесской епархии был сорван демарш украинской делегации на соборе РПЦ 2009 г., предполагавший ультиматум по предоставлению УПЦ автокефалии? Не повторится ли подобное с «широкоавтономной» церковью при смене политического режима? Ведь в ней продолжают оставаться и даже получать церковные ордена открытые сторонники автокефалии.
Тем не менее, владыка полагает, что «существующий статус УПЦ… вполне комфортный для епископата УПЦ и абсолютно достаточный для самоидентификации украинцев, как православной нации». Задаваться вопросами комфорта для тех, кто выбрал узкую монашескую стезю, я не стану. Но хотелось бы спросить, комфортно ли будет на богослужениях, переведенных архиепископом Ионафаном на украинский язык, подавляющему большинству прихожан УПЦ МП, которое в церкви идентифицирует себя не частью украинской ли, эллинской ли, иудейской ли нации, а носителем традиции Третьего Рима?
Смешивая совершенно противоположные процессы – предоставления автономий «местным церквам в странах СНГ и Балтии» и воссоединение РПЦЗ с РПЦ – вл. Иоанн радуется тому, что это изменило «некогда «железобетонную» монолитную структуру Московского Патриархата (очевидно, усматривая в утрате монолитности Тела Христова положительную тенденцию). «Из Церкви имперской Московский патриархат ныне превратился в Церковь поистине соборную, скрепленную узами молитвенно-евхаристического общения ее свободных членов в Церковь, созидаемую на началах глубокого уважения многообразия культур народов, составляющих единое Тело Христово на всей его канонической территории», – продолжает владыка. Таким образом, следует понимать, что церковь, которая была скреплена узами молитвенно-евхаристического общения первосвятителей и святых отцов, действовавших в условиях империй (Римской ли, Византийской ли, Российской ли), была еще «не совсем соборная». И лишь наделение УПЦ правами широкой автономии (вследствие шантажа бывшего экзарха Украины, ныне анафематствованного) придало, наконец, мировому православию «истинную соборность», зиждимую «на началах глубокого уважения многообразия культур народов». Но если церковь формируется не верой в спасительное превращение Тела и Крови Христовых, а в то, что Тело Это «составляется из многообразия культур» (как правило, сформированных еще языческими верованиями), то отчего же не разделить тогда УПЦ на, скажем, Российскую православную церковь в Украине, Белорусскую, Русинскую, Цыганскую, Румынскую, Греческую, Грузинскую и т.д.? Ведь ради блага же – дабы лишить УПЦ столь противной всеобщему спасению монолитности и устроить ее на началах культурного многообразия народов, населяющих Украину. Только тогда УПЦ, по логике вл. Ионафана, станет воистину соборной.
Впрочем, и без этого, по высокопреосвященному мнению, «возврата к тоталитарному прошлому в РПЦ уже не будет», поскольку-де «выросло новое поколение Иерархов, которое, вкусив сладкие плоды духовной свободы.., уже не будет готово принять иные модели ее административного устройства и управления. Такова на сегодня реальность и не считаться с ней уже и поздно, и неразумно». Следует понимать, ни святые синодального периода Серафим Саровский, Феофан Затворник, Иоанн Крондштадский, ни сонм новомучеников, пострадавших от большевиков, духовно свободными не были. А вот сегодня широкая автономия продуцирует «духовно свободных» епископов такими темпами, что возврат к модели церкви, которую архиеп. Ионафан нарек «тоталитарной», просто неразумен. Интересно, оставляет ли его высокопреосвященство место для воли и силы Божией? Особенно в случае, если «сладкие плоды» вкушаемые украинскими младоепископами окажутся сродни тем, посредством которых «свободу» получили Адам и Ева?
«Самостоятельность и независимость в управлении – фундамент УПЦ, то ее каноническое качество, которое привлекает в ее ряды сторонников автокефального раскола, -- небезосновательно полагает владыка. -- Самостоятельность УПЦ в составе Московского Патриархата -- это основной аргумент в дискуссиях с оппонентами о путях преодоления раскола на Украине». Но если для сторонников автокефалии основной аргумент – самостоятельность, а не действительность таинств, то, простите, зачем нам такое пополнение? Будет ли при таком отношении к таинствам и их покаяние действительным?
Впрочем, похоже, владыка считает это второстепенным, если даже «крещение» в расколе называет не более чем «спорным вопросом», который можно, оказывается, «решать к пользе Церкви по самому широкому снисхождению – канонической икономии». Но не путает ли архиеп. Ионафан икономию со столь модной в «Киевском патриархате» толерантностью?
«Без канонической самостоятельности и независимости в области внутреннего управления УПЦ МП будет похожа на красивый фантик без конфеты». Думаю, под этими словами вполне мог бы подписаться и «Филарет». Увы, с пустым фантиком Тело Христово сравнивает тот, кто до недавнего времени был известен как последовательный оппонент Мишки Денисенко. Но если владыке Ионафану так дорого наследие бывшего украинского экзарха, то почему бы не быть до конца логичным, и публично не отблагодарить последнего?
Дмитрий СКВОРЦОВ
