Перший поверх, або скільки перешкод відокремлюють людину від Бога? (рос.)

Люди з кровною спорідненістю, одновірці, але без спілкування і взаємної любові між собою, які ніколи не зустрічаються, не дивлячись на те, що мають спільні інтереси, подібні демонам, хто ненавидить один одного, об'єднуються лише однією метою - знищення людини.

Джон Донн, поэт XVII века, рассказывает один яркий, но весьма печальный случай из своей жизни.

«Прибыв с коротким визитом в один маленький немецкий городок, поселился я на первом этаже многоэтажного дома, в котором обитало много семей. Дом был так велик, что вместил бы в себя целый приход. Однако, он был чем угодно, но только не приходом.

Когда я спросил, кто живет над моей головой, то получил ответ, что живет там семейство протестантов. А над ними? Еще одна протестантская семья. А выше еще одна. Весь дом был населен подобными семьями. Множество ремесленников и все единоверцы. Тогда я спросил, в какой комнате они собираются для отправления своих служб.

Мне ответили, что они не собираются вообще. Поскольку, не смотря на то, что были они все протестанты, а также многие из них были кровными родственниками и имели общие интересы, были между ними личные разногласия и они ненавидели друг друга. В результате, сын отказался от отца живущего этажом выше, племянник от дяди, и так далее. Вспомнилось мне, что святой евангелист Иоанн покинул общественную баню, когда туда вошел еретик Киринф. Подобно поступил и я»

Поэт философствует и находит для себя пользу в горечи повседневной жизни. Так, в этом случае, видит он аллегорию для своих страстей. Переносит этот образ на внутреннюю духовную жизнь. Уподобляет всех тех, кто жил над его головой, грехам, которые по нашей воле становятся привычками и подобно сводам потолка покрывают человека.

«Я начал размышлять о том, сколько этажей, сколько перегородок, отделяют меня от  Бога. Эти грехи, поселившиеся надо мною, подобны сводчатым потолкам и являются плодами привычки. Между собой они близкие родственники, и один грех происходит от другого. Хотя, одновременно, не смотря на свое родство, они разделены между собой, потому как, жадность, не может жить на одном этаже с расточительностью. Однако, поднимаясь по лестнице, встречаешь еще одного протестанта, то есть, другими словами, еще один грех. Этот грех отдаляет нас от Бога, как этаж, как свод потолка, очень устойчивый, так что выдержит различный вес».

Действительно, Отцы Церкви отмечают, что осуществляющиеся страсти становятся привычкой. Гнев, равнодушие, убийство, алчность, похоть, чревоугодие, жадность, высокомерие, обретают большую силу и образуют барьер, отделяющий человека от Бога. Часто эти страсти кажутся непримиримыми и враждебными друг к другу, как, например, властолюбие и равнодушие, любопытство и безразличие, леность и тщеславие.

И все же, как родственники, они связаны между собой и расположены в определенной последовательности. Они попеременно манипулируют  жителем первого этажа. Поэт, однако, приводит в пример не просто потолки, но сводчатые потолки. Поскольку сводчатый потолок выдерживает больший вес, то если на этот свод страстей ляжет тяжесть какой-нибудь болезни или неудачи, или унижения или испытания и суда Божьего, то перекрытие останется невредимым.

Конечно этот рассказ не притча, а подлинный опыт, который напугал поэта и вынудил его покинуть этот дом как гнездо зла, опасный для его внутренней целостности. Люди с кровным родством, единоверцы, но без общения и взаимной любви между собой, которые никогда не встречаются, не смотря на то, что имеют общие интересы, подобны демонам, ненавидящим друг друга, объединяемым лишь одной целью - уничтожение человека. Такое вот неприятное впечатление и страх вызвало у поэта это событие. Однако это то, с чем мы сталкиваемся в нашей повседневной жизни. То, что разделяет людей, когда они имеют все основания любить друг друга: природа, дом, родина и более того, духовное родство.

Что же тогда заставляет людей упорно враждовать? Это внутреннее отчуждение связано с величайшей страстью - эгоизмом, и его братом, себялюбием. Как свод потолка, эти страсти делают нашу душу темной и засушливой, лишая нас небесной влаги, словно щит, непробиваемый и неуязвимый для Божиих стрел. Разве не этим молоком себялюбия поит мать свою дочь? Разве не такой цепью эгоизма сковывает отец сына?

Личное ощущение удушья и тьмы греха, заставляет царя Давида плакать и сетовать о том, что он потерял свет своих очей, заставляет его смириться и освободиться благодаря истинному чувству  покаяния.

Покаяние открывает нам дверь, чтобы мы могли убежать из этого здания. Это многоэтажное здание будет оставаться для будущих жильцов столько, сколько будет существовать этот мир. Для них небо будет закрыто темным сводчатым потолком. В отличие от них, покаяние нам указывает нам лестницу к подлинному небу. Восходя на первую ступеньку, которой, мы с удивлением видим, что к нам уже спустился Бог.

Иеромонах Хризостом Кутлумушский

koutloumous.com

"Православное наследие Украины на Святой Горе Афон" - для "УНИАН-Религии".

УНІАН в Google News